Танцы

[yumor]

История длинная, рассказанная участником событий, но, чувствую, действовал он по принципу: «красиво не приврать — байку не рассказать».

Решили как-то они впятером съездить «на деревню к дедушке» — километров двести от города, пьяная российская глушь. Деревня, впрочем, в прошлом была достаточно продвинутым поселком городского типа. Обстановку представляете, да? Поехали они на старом «мерсе» — эдаком чумодане, который, скрипя и гудя всеми узлами, разменял уже, поди, свой миллионный километр. По приезду все чин-чинарем: банька, приезенная с собой хорошая водка да местные наливки, тоже весьма недурственные. На полпути к забытью кто-то из местных вспомнил:



— Елки зеленые! Сегодня ж танцы!



Ага, в соседнем поселке — дискотека. А, значит, деуки. Поехали. Местных взяли с собой провожатыми. Прошу сосредоточиться. В машине уже семь человек. Водила лыка не вяжет. Еще двое никак не втискиваются. Ребята в компании немалые — кто в десанте служил, кто от природы такой, деревенские — пардон, поселковые — на спор подковы гнут. Ничего, говорит один из аборигенов, ща разрулим. И просит с собой одного из наших. К чему было делать такую комбинацию мудреную — никто не понял. В общем, ушли они вдвоем за дополнительным транспортом. Остальные тронулись в путь. Дорога была живописная: тракторная колея, грязь по уши. Мерс, натужно ревя, прет через это месиво. Темно. И вдруг. Навстречу. Свет фар. Машины идут лоб в лоб, никто сворачивать не собирается. Наконец, остатки здравого разума берут верх, оба водилы жмут по тормозам.



А встречная машина — ментовский «козел». В «мерине» суетятся, суют водителю документы (непонятно чьи), жвачку (непонятно куда), деньги (непонятно, сколько). Учат дышать «в себя», врубают дальний свет.



И тут апофеоз апогея: дверь «козла» отворяется, и оттуда… нет, не выходит, а выпадает мент. Как есть. Рожей в грязь. Из «козла» бабский хохот. Далее диалог:



— Док-кументы…



— Вв-вот… (сует менту чей-то паспорт).



Мент вертит дубликат бесценного груза в руках, возвращает владельцу.



Пристально смотрит в глаза:



— П-пил?



— Ты что, ох**л? Я ж за рулем!



Мент считает этот довод достаточным, кивает, и все бы закончилось на этом, но… Его взгляд привлекает нечто, движущееся из прекрасного далека. Все оборачиваются.



Приближается к ним нечто ОЧЕНЬ странное: вроде как свет фары мотоцикла, только ведет она себя уж больно непонятно: светит во все стороны, чуть ли не летает по полю. Чудо приближается. Наконец, в свет фар вплывает следующая скульптурная композиция. Старый раздолбанный лисапед с моторчиком, без седла, на раме которого сидят два бугая — оба по уши в грязи (видать, падали за время



путешествия не раз). Тот, что спереди — местный, рулит, а тот, что сзади,



зажав между локтями голову впередсмотрящего, держит в руках аккумулятор и прикрученную к нему автомобильную фару. И светит ею не куда ехать надо, а куда придется: то на звездочки ясные, то на лес дремучий, словом, куда угодно, только не на дорогу. После чего мент слегка трезвеет и задает уже очевидный вопрос:



— Что, на танцы собрались?



Словом, на танцы они поехали уже эскортом: Впереди мопед с безумным фонарщиком, сзади черпающий фаркопом грязь «мерин», следом ментовской «козел».



Как выяснилось по прибытию на место, был у этой кавалькады еще и замыкающий — отошедший по нужде автор этой истории, который прочесал за ними все три километра проселочной дороги резвым галопом