Смешные стишки...это ещё с моего дневника))

[The only one]

Повстpечала Эдика -

Повстpечала педика.

Всем известно, что Вадим -

Тyгодyм и нелюдим.

Без сомненья, каждый Толик -

Стопpоцентный алкоголик.

По статистике, Андpей -

Hикакой или евpей.

А y всякого Сеpежи

Дypь написана на pоже.

Каждый встpеченный Виталий

Состоит из аномалий.

У любого Миши

Часто ездит кpыша.

Каждый встpеченный Олег -

Амоpальный человек.

Пyсть наденyт юбкy Славы -

Бyдyт лyчшие шалавы!

И, как водится, Валеpы

Жpyт и пьют без всякой меpы.

Повстpечается Иван -

Глyбже деньги пpячь в каpман.

В тpех словах любой Алеша

Злобный, вpедный, нехоpоший.

А любой из встpечных Саш -

Hеyдачливый тоpгаш.

Знают все, что всякий Владик -

Мелочный и скользкий гадик.

У любого Игоpька

Член не больше пyзыpька.

А, к пpимеpy, Юpы -

Подлые натypы.

Каждый встpеченный Антон

Hезатейлив, как гондон.

И всегда. повеpьте, Вовы

Сексyально не готовы.

Пьяный или тpезвый Витя -

Лyчше плюньте и yйдите!

Как всегда, yдачлив Дима -

Что ни сделает, все мимо.

Hи один на свете Женя

Hе достоин yваженья.

И, понятно, что Романы -

Поголовно наpкоманы.



*******



Появилась Hастя -

Знай, пришло несчастье.

Все Марины и Маришки -

Склоки, сплетни и интрижки.

В голове у всякой Вали

До фига дерьма и швали.

Постоянно все Татьяны

Hе обкурены, так пьяны.

Знай, любая Катерина -

Это спутница кретина.

Всем известно: где Елены -

Там гулянки и измены.

И всегда, где Вики -

Ссоры, драки, крики.

Согласитесь, что Hаташку

Hеспроста зовут "какашка".

Если повстречалась Жанка -

Значит, чья-то содержанка.

И известно, все Анютки

Где-то, как-то проститутки.

Для мужчины Иры -

Что в карманах дыры.

Поголовно Веры

Тихи, глупы, серы.

А Галины или Галки -

Беспардонные нахалки.

Собери всех в кучу Люб -

Вот тебе уродок клуб!

И, понятно, Оли -

Блеклые, как моли.

А попалась Юля -

Повезло: грязнуля!

Hу а встретилась Тамара -

Будет жизнь полна кошмара.

Факт известный, что Ларисы

Все прожорливы, как крысы -

Hо подлее Светы

Человека нету!

---

Илюзия!

[The only one]

Давайте здесь будем вылаживать разные илюзии...так что жду от вас в коментах ещё несколько прикольных илюзей...



Выставляйте, не стесняйтесь!



Bот одна: остальные в коментах.

---

Бля рыдал

[gicha]

Блондинка,я умерал когда читал просто!





http://www.livejournal.com/users/megablond/

---

[[n]afos.no]

Вовочка подсматривает в замочную скважину и слышит разговор родителей, которые занимаются с*е*к*с*о*м:

-Дорогая, кого ты хочешь: мальчика или девочку?

-Девочку!

Когда акт заканчивается, отец выходя из комнаты видит Вовочку с опущенными штанами стоящего раком и спрашивает:

-что с тобой, Вовочка??

-папа, я хочу машинку, компьютер, мячик, паровоз, конструктор, мобильный ....и т.д.



Провинциальный панк пишет в Москву другим панкам:

"я настоящий панк, так как я одеваюсь питаюсь исключительно из помоек, совсем не принимаю душ, не чищу зубы и даже этим листком бумаги, на котором пишу, я вытер задницу!"

через месяц приходит ответ:

"Панки Ж*ПУ не вытирают!"



Сидят в сортире универа нормальный студент и панк.Нормальный обращается к панку:

- у вас не найдется бумажки??

- а у тя че майка не дотягивается??

---

Для любителей порно!

[The only one]

Любите порнуху???



Тогда вам сюда!

Вход запрещён детям до 18...воть так! не положено и мне тоже тогда))



значит всем сюда: http://www.freewebs.com/borisn/Porn%2DWhatFor.htm



всю эту порнуху постарался выставить наш друг Боря...эх ты Боря, как тебе не стыдно!!



=))

---

A14 : "кто сказал что дисней ето для дитей?"

[A14]

---

A14

[A14]

---

A14

[A14]

---

A14

[A14]

---

[gicha]

- Витька, что случилось?

- Меня из института выгнали.

- Не плачь! Солдаты не плачут!



п.с в коментах пишем ещё анкдоты...

---

[gicha]

Я вот не пойму,я толи пишу херню всякую,толи это не смешно,то ли это слишком длинное?

так чтоли?

---

[The only one]

п.с. Сюда!!!

Что-то очень очень интересное...всем понравистся..и звук не забудь вклучить, интересней будет. )))



воть:



http://www.funstun.com/categories/f...ething_Nice.swf

---

Студенты

[gicha]

*Пролог

Однажды где-то в начале 90-х в стране моей студенческой юности настало Первое мая. Но не то Первое мая, к которому привыкли вы – день труда и мира с красными гвоздиками и дешёвым портвейном. У прогрессивной московской молодёжи моей юности Первое мая ассоциировалось в первую струю с днём рождения замечательного и весёлого парня, патологически неординарного человека, моего лучшего друга –

Шурика, на тот момент студента второго курса МГИМО.

Тут, пожалуй, необходимо лирично отступить от непосредственного сухого изложения событий. Цветастую неординарность Шурика надо бы не менее пёстро проиллюстрировать.

Иллюстрация №1:

После внезапного исчезновения из дома на двое суток Саша, в ту пору десятиклассник, наконец звонит маме. Происходит следующий диалог:

– Мама, это я, ваш сын Александр.

– Саша! Я тебя убью! Где ты был??

– Мам, извини. Я просто пошёл проводить девушку с дискотеки и задержался. – Саша! Половая жизнь в твоём возрасте, безусловно, необходима, но ты ведь не станешь отрицать тот факт, что ровно за сто лет до твоего рождения твой тёзка Александер Грейам Белл изобрёл телефон и это изобретение до сих пор активно используется для передачи информации на расстоянии? Позвонить ты мог, так тебя растак?

– Ну, дело в том, что я не сразу разобрался, как отсюда позвонить. Мам, я собственно что тебя хотел попросить – ты не могла бы сделать небольшой денежный перевод в Ростов-на-Дону? Я как раз там. В смысле тут. И хотелось бы назад, домой, в Москву попасть всё-таки. Ну, так получилось – не мог же я не проводить девушку.

– Саша, у меня устойчивое подозрение, что мы с твоим отцом вырастили идиота.



Иллюстрация №2:

На военной кафедре Шурику сделали замечание касательно длины его волос и неаккуратно повязанного галстука. На следующий день на кафедру вошёл маршем абсолютно лысый Шурик. Военрук хотел было похвалить его за радение, но что-то его остановило. Возможно, тот факт, что наш герой был одет в арендованную у приятеля-энтузиаста гусарскую форму образца 1812 года.

Впрочем, иллюстрировать эту «»многогранёную»» личность можно бесконечно.

Так вот. Мало того, что Шурик сам по себе был человеком уникальным во всех проявлениях своей бьющей через край (и всё больше по головам окружающих) энергетики, так и друзья у него все были типа меня – алкоголики (студенты то бишь). И Шурик прекрасно осознавал, что раз поздравлять его придут семь в разной степени буйных студентов (алкашей то бишь), то вариант отмечания в квартире отпадал сразу. И вот тут-то и пришла ему непосредственно в голову щастливая мысль отметить ДР за пределами МКАДа, дабы сократить количество потенциальных жертв и разрушений (боже, как он ошибался!). Пару месяцев назад он слышал краем уха о том, как несколько ребят с курса постарше ездили в некий дом отдыха со звучным названием «Клязьма» и остались весьма довольны кудряво проведённым временем. То, что под этим разумелось, ему было неизвестно, но он догадывался, что пьют на всех курсах примерно одинаково. Идея состояла в том, чтобы рвануть в субботу в ДО, зажечь на берегу одноимённой с ДО реки, а ближе к утру потерять сознание в предварительно снятых номерах. У приглашённой алкашни идея нареканий не вызвала. Более того, она вызвала нездоровый ажиотаж и слюноотделение (на свежем воздухе-то водочка проскальзывает изящнее). Итак, всё предвещало праздник.



Глава 1 (ознакомительная): Явление Грибоффа

Пожалуй, стоит на пару рюмок остановится на процессе сборов перед поездкой. Приглашены были семеро: Оом, Паша, Толик, Йурра (студенты первого курса ИнЯза), а также Пятибратор, Женич и Грибофф (студенты второго курса МГИМО). Все друг друга прекрасно знали за исключением персонажа под ником Грибофф, которого хорошо знал только Шурик.

Надо сказать, что не все заинтересованные стороны подошли к ДР в достойном праздника состоянии. Шестеро из участников мероприНятия были поначалу совершенно свинским образом трезвы и выспамшись. Однако праздничность обстановки была чудесным образом спасена фееричным появлением этого самого Грибоффа. Дело было так.

Шестёрка основы томилась посередь платформы метро в ожидании, когда уже нальют, и разминалась 9-ой Балтикой. Вскоре из метровагона выскочил и без выпивки вечно весёлый и заводной именинник. На нём были вычищенные до блеска дорогущие ботинки, не менее дорогие бархатистые джинсы Труссарди, отутюженная белая рубашка и новенькая кожаная куртка поверх – Саша собрался на природу. В одной руке у него было огромное ведро, полное кровавых куриных окорочков, в другой –спортивная сумка с двадцатью бутылками водки – Саша к природе подготовился.

Подошедши к ожидающим, он задорно молвил:

– Асиёко сиё*, друзья мои! Я смотрю все в сборе. Великолепно, ёх-хо-хо! – иногда Саша напоминал Доктора Ливси из мультика.

– Не, не все. Грибоффа нету.

– Что это вы такое говорите? Аааа, разыгрываете? Вот же он, свет очей моих, мин херц!

Ребята обернулись и обнаружили на соседней скамейке распластанное тело, верхняя часть которого была заботливо прикрыта относительно свежей газетой «Frankfurter Allgemeiner». Из-под газеты раздавалось мирное, безотносительно несвежее похрапывание.

Грибофф пил четвёртый день. Эту ночь он провёл в близлежащем кафе «Звёздочка» за (под) одним столом с сотрудниками нигерийского спецназа, прибывшими в Москву для совершения тренировочных прыжков с парашютом и без. На третьей бутылке Грибофф всё-таки убедил чёрных, как Мукунка, пацанов в малиновых беретах в необходимости участия его друга Шурика в прыжках. Это был его подарок Саше на ДР. (Спустя две недели с аэродрома в Тушино поднимется вертолёт с пятью иссиня-чёрными нигерийцами и иссиня-щастливым Шуриком на борту. Но это уже совсем другая история.)

Шурик подошёл к скамейке и, нагнувшись над газетой, изучил заголовки первой полосы. Удовлетворившись и проникшись прочитанным, – хотя вторым его языком был в отличие от Грибоффа не немецкий, а испанский, – заорал он, тем не менее, над телом, аки Геббельс на трибуне:

– Дойчланд юбер аллес, мон коросон! Дарф ищ мит иннен танцен**? – Яволь, майн фюрер! – мгновенно отреагировало тело из-под газеты, – Музыку! Ун пассито байланте, Мария!*** Белый танец!

Грибофф плавным движением отбросил газету, Шурик оторвал его бренные чресла и остальную требуху от скамьи (Грибофф Павел Александрович, метр восемьдесят девять, сто четыре килограмма) и они закружились по платформе в танце – это был гибрид танго, вальса и нижнего хип-хопа. Во время танца никто не пострадал.

Таким образом, все были в сборе, и дружная компания, разлепив танцующих, направилась к маршрутке, что должна была доставить их в номера.

* – вьетнамское приветствие

** – (нем.) Можно вас пригласить на танец?

*** – (исп.) А ну-ка, шажок в сторону, Мария!(с)Рикки Мартин





Глава 2 (дорожная): Грибофф и девушки

В маршрутке солировал Грибофф. Обособленно сидя рядом с водителем, он постоянно обращался к остальным через головы двух случайных попутчиц – вполне благочестивых на вид (то есть вид их благ был в чести у наших героев) девиц половосозрелого возраста – с умилительными высказываниями следующего недержания:



– Сань, а скока водки? Двадцать? Куда смотрела твоя мама?? Ей что наплевать на твоё здоровье? Нам же не хватит на опохмел!

– А блевательные пакетики взяли? Нет? Саш, ну ты же знаешь, как я не люблю прочищать сантехнические узлы на утро! Вот помнишь, как мы Блэк Лэйбл просроченными пельменями закусывали? А вот я тебе щас напомню наши полёты на радужных струях!. (И напомнил. В подробностях.)

– Ну я и грю этому нигерийцу, мол, вот ты хоть андерстэнд чёрной своей башкой, в чём первопричина расовой неприязни? А в том, что у вас, негров, член больше, а у нас, белых – мозг! Вот и завидуем друг другу. А ведь последние статистические данные по чёрный членам… (Далее он развил тему.)

Сии лиричные сентенции приводили дам в нервенный трепет и заставляли их ещё недавно румяные лица сменять светофороподобным образом цвета самых эксклюзивных оттенков. Что касается добро-молодцев, то они, сперва было собравшись проявить здоровый интерес к юным кокоткам, с лёгким разочарованием осознали, что теперь им ничего не светит и направили весь свой интерес на остатки Балтики. Особенно расстроился Оом – одна из девушек ему весьма приглянулась. Тогда он ещё не подозревал, что это не последняя их встреча в ближайшие сутки (а лучше бы последняя!).

Кульминацией выступления Грибоффа, явилась следующая экстремальная фраза, надолго ставшая эталоном тематики разговора при дамочках:

– Блин, я уже четыре дня душ не принимал. У меня уже даже волосы в жопе слиплись. И если бы я щас принялся серить, то всё гавно разрезалось бы напополам.

Тут уж нещастные девушки не выдержали и выразили вполне легитимное возмущение.

На что тут же получили в ответ от сабжа:

– Милые мои, женщины, подобная слабо мотивированная агрессия с вашей стороны вполне объяснима. Отсутствие регулярной половой жизни и плохая экология способны заставить нервничать кого угодно. В этой связи предлагаю сперва поправить экологию – у нас тут есть с собой чем продезинфицировать, после чего погрязнем в радостях орального секса. Как вы на это смотрите, расписные? Нет, позвольте, никакой я не козёл, просто я непосредственен, а вы зашорены. Не спешите распинать человека моралью, ибо что такое мораль, как ни лицемерная условность большинства, враждебная всему истинно искреннему в полный голос лишь при свете дня, но без зазрений попираемая чуть только стемнеет и речь поведётся шёпотом...



Сей дивный эксцентрично-философический монолог продолжался и развивался Грибоффом вплоть до момента ретирования измученных демагогией дамочек из маршрутки. Во след им разочарованным бархатным баритоном прозвучало сакраментальное:

– Куда ж вы, бляди, я не кончил! – Грибофф не чурался резких смен стиля…





Глава 3 (процедурная): Заселение

Долго ли, коротко ли – добрались-таки до номеров и в бодром расположении духа (благо пивом накачались уже изрядно) приступили к процедуре заселения.

Ознакомившись с вариантами предлагаемых апартаментов, ребятушки решили взять два роскошных двухместных номера с удобствами в коридоре (то бишь по четвертинке номера на брата и одним гальюном на всех), расположенных в дальнем конце самого незаселённого корпуса:

– Песни петь будем. Красивые, громкие, – с добродушной улыбкой пояснил Шурик столь отшельнический выбор на ресепшине.

– Только хороводы не водите, – отреагировала работница ресепшина, – за порчу имущества взимаем штрафы.

– А почём стоит окно разбить? – тут же осведомился Грибофф, – Видите ли, я страдаю метеоризмом и мне по ночам бывает душно, а встать с кровати я не всегда бываю в силах...

– Коллега шутит, – продолжая жизнерадостно улыбаться, прервал друга Шурик и уверенным жестом протянул свой и Оом»ов паспорта в залог. Оом печально проводил свой паспорт взглядом, ещё печальнее посмотрел на Грибоффа, открывающего очередную Балтику глазной впадиной, и стал прикидывать, скока у него денег на выкуп паспорта.

Заселение в номера прошло стремительно и равнодушно. Все побросали лишние вещи и тут же рванули на природу, манящую весенними ароматами вино-водочной продукции.

Быстренько добежали до речки, расположились у кострища, запалили огонёк и

разлили по стаканам. И понеслась родимая…



Глава 4 (самая короткая): Шахматная зарисовка

Прошло четыре часа беспрерывных возлияний. Бревно. Батл водки. Шахматная доска.

Напряжённейший матч Грибофф - Оом. Эндшпиль. Грибоффу шах. Он долго думает. Очень долго. На лице видна чудовищной мощности работа мысли. Взгляд сосредоточен на правом дальнем углу доски, где чёрный ферзь грозит повыебать белого монарха. По внезапно сдвинувшимся бровям видно, что Грибоффа вдруг посетила некая идея. Идея немедленным образом имплементируется. Cо словами »Извините, я беру тайм-аут», Грибофф резким движением перегибается через бревно и истошно йогуртизирует. Долго и тщательно. По окончании сего медитативного процесса он степенно разгибается с вопросом: «Чей ход, коллега?..»

Впрочем, пора переходить к основным событиям.

Глава 5 (ещё более спортивная): Тачдаун

Шурик, Пятибратор, Толик и Паша устроили игрища в американский футбол – МГИМО против ИнЯза. В качестве мяча была полная двухлитровая бутыль пива. Рубились не на шутку. Особенно азартно играл Шурик. Будучи человеком, ненавидящим проигрывать, он крушил противника с маниакальной устремлённостью – догонял соперника даже если тот уже был без мяча-бутыли и припечатывал о землю.

Соперником этим, как правило, оказывался Паша. Вот и сейчас он в очередной раз

отлипал от почвы после столкновения с Саней. Но и Паша тоже был парнем упрямым…

Оом, мирно хрустя огурцом, наблюдал за пьяно-спортивной баталией. Вдруг его

внимание привлекла парочка, приближающаяся по тропинке вдоль берега. Очень

фигуристая и симпатишная девчонка шла вместе со своей бабушкой. Напрягши мутный

взгляд, Оом узнал девушку – она! Та, что была в маршрутке! На этот раз девушка

показалась Оом»у настолько ослепительной (внутри уже плескались 400 грамм), что

он в шоке приостановил процесс пережёвывания огурца и вперился в неё бесстыдным

взглядом. Девушка поймала на себе взгляд, посмотрела на Оома с огурцом в руке и

мило улыбнулась. Реагируя на её улыбку, тот мощным глотательным движением

освободил ротовую полость от останков зелёного овоща и уверенной походкой в

предвкушении знакомства, которому валявшийся у костра Грибофф помешать уже не

мог, направился к внучке. На ходу он решал в уме, какой вариант первой фразы

скорее сработает в его пользу – «»А хотите огурец?»» или «»А хотите водки?»»…

Обгоняя Оома, к реке на всех перегарных парах пронёсся Паша. В руках он

судорожно сжимал бутыль и, будучи преисполненный жгучего желания всё-таки

заработать наконец несколько очков для своей команды, улепётывал от Шурика что

есть сил. И кажется, ему это удавалась – Шурику уже порядком дало по шарам, и он

преследовал соперника весьма затейливым зигзагом. Чувствуя близкую удачу, Паша

ещё ускорился и выбежал на берег…

Бабушка с внучкой поравнялись с поляной. Внучка шла чуть впереди. И как шла!

Плыла! – по крайней мере, так казалось Оом»у. Она просто-таки парила в лучах

весеннего солнца, являя собой жизнеутверждающую, красочную картину. Но тут в

живописном кадре появился не менее красочный и жизнеутверждающий Паша. Добежав

до песка, он резко затормозил в паре метрах от бабули и внучки и, не замечая

никого и ничего в своём пьяном триумфе, с победоносным воплем «»Тачдаун,

бля!!!»» со всей дури ёбнул бутыль оземь…

Внучка отскочила вовремя – подобно снаряду, бутыль разорвало от удара о камень,

и пивные струи мощнейшего напора неумолимо обрушились на не отскочившую

старушку. Вид пивной пены, пузырящейся на носу у бабушки, так поразил Пашу, что

он в испуге сделал шаг назад, отступая под её ласковым взглядом. При этом,

оступившись о корягу, он совестливо плюхнулся на пятую точку. Внучка было

открыла рот для произнесения обличительной и полной праведного гнева тирады, но

так и замерла с открытым органом речи – через голову Паши на неё летел Шурик,

наконец настигший противника…

На этот раз отскочила бабуля. Внучка была так впечатана неуправляемым телом

Шурика в одиноко стоящее позади неё дерево, что когда, она сползла по стволу

вниз, на коре остался рельефный отпечаток её силуэта. Тут уже для обвинительной

речи открыла рот старушка. Но и ей было не суждено заговорить первой. От удара о

ствол дерева из его ветвей вывалился явно провисевший там уже не один год

рыбацкий сапог. Раздалось глухое «»шмяк!»» – обувка попала бабуле аккурат

каблуком в темень, – и старушка, крякнув, осела рядом с внучкой…



Глава 6 (разговорная, промежуточная): Куриный расизм

(Паша):

– Хорошо старушка с крепким кумполом попалась. А то я думал всё, кранты!

(Оом):

– Убийцы. Вы убили мою мечту. Это была девушка моей жизни.

(Толик):

– Ты щас о которой из двух?

(Оом):

– О той, от которой мне остался лишь силуэт на стволе сего замечательного древа, плодоносящего сапогами. Посмотрите, какие формы. Какие линии... (Шурик):

– Да, сапог и вправду скроен ладно.

(Оом):

– Юмористы, бля. Сапог! Щастья… Щастья меня лишили, изверги. Ненавижу вас.

(Толик):

– Да лана те. Давай лучше в горлишко запустим. Смажем печаль твою.

(Оом):

– Предложение считаю пошлым и несвоевременным.

(Толик):

– Не понял?!

(Оом):

– Я грю, наливайте. Но знайте - я вас презираю.

(Паша):

– Ну, за душевные порывы!

(Женич):

– Кстати о позывах. Душевность душевностью, а без закуски уже не проваливается.

Где курицы?

(Шурик):

– Йурра жарит.

(Паша):

– Кто жарит?? Йурра??? Пиздец курицам...

(Шурик):

– Паша, не хотелось бы тебя понапрасну расстраивать, но некоторое время назад эти курицы были обезглавлены, циничным образом ощипаны, выпотрошены и расчленены. Ты всерьёз думаешь, что с ними может случиться что-то ещё более неприятное?

(Паша):

– Поверь, может. Йурра ОЧЕНЬ любит готовить. Всё, мы остались без закуски...

Когда ребята подошли к костру, Йурра безмятежно пребывал вне сознания в классической позе компаса – каждая конечность указывала в свою сторону света, при этом в одной руке у него был шампур, а в другой сапёрная лопатка (к ней мы ещё вернёмся).

(Шурик):

– Йурра, проснись! Йуррик, родной ты наш человек! Йурра, мать твою, где кура?

(Йурра):

– Там...

(Шурик):

– Йурра, не исчезай, Йурра, фокусируемся – где там?

(Йурра):

– Там...

(Оом):

– По-моему, мы его теряем.

(Паша):

– Меня больше беспокоит, что мы теряем курицу.

(Шурик):

– Йурра, «там» – нам не подходит, это неправильный ответ, и при этом бесчеловечный.

(Женич):

– Да-да, Йуррик, именно бесчеловечный, ибо твои друзья хотят закусить, и лишать их этой простой радости антигуманно. Согласен?

(Йурра):

– Там!!

(Пятибратор):

– Йурра, ты сильно огорчаешь своих друзей. А твои друзья не любят огорчаться, правда, Паша?

(Паша):

– Правда. Давайте бросим его в речку.

(Оом):

– Не, это не наш метод.

(Паша):

– А закуску проебать – это наш метод?? Какое твоё предложение?

(Оом):

– Щас… Дайте бутылку... С ним это всегда срабатывает. Йурра!

(Йурра):

– Там?..

(Оом):

– Водки выпьешь?..

(Йурра):

– Да!

(Оом):

– Айн момент, наливаю. Ой, а где же закусь?

(Йурра):

– Там! В ве..дре! Под де..ре..вом!

(Шурик):

– Ты гляди, сработало. Ага, а вот и ведро. Так... Ёп!.. Йуррик... Йурра, бля!

Почему она чёрная, как уголь? Пааачемууу она чёёёрная???

(Оом):

– Саш, не надо его так трясти. Случится страшное.

(Шурик):

– Чёёёрнаааая почемуууу бляяяяя???

(Йурра):

– Тссссссс... Эта курица – негр. Ты что.. расист?..

(Паша):

– Я же говорил пиздец курице. Сжёг накуй...



Глава 7 (морская, немножко смешная): Абордаж

Впоследствии Оом не раз задавался вопросом – Почему? А точнее – Какого куя? Какого куя, этой лодке понадобилось проплыть мимо нашей поляны именно в тот момент, когда Грибофф, лёжа на животе, аккуратно и экологично йогуртизировал в глубокую одноразовую тарелку, наблюдая за фарватером реки. Лодка весело скользила по быстрому течению прозрачной воды, подгоняемая лихими взмахами весёл. Нет, не так. Эта грёбанная лодка, дебильно подёргиваясь, киздовала вниз по течению речки-вонючки. Грибофф, не прерывая кисломолочного процесса, внимательно следил за её скольжением. Закончив, он заботливо накрыл тарелку сверху ещё одной, неуверенно встал и уверенно молвил: «Желаю кататься на лодке. Мне врачи рекомендовали.» На беду остальные алкоголики в данном случае не имели ничего против врачебных рекомендаций. К этому времени практически все были уже в торф...

– А вот пачпорт извольте в залог, – буркнул мужик, ответственный за лодочную станцию, опасливо глядя на восьмёрку потенциальных мореходов, еле стоящих на ногах, словно заранее приноравливающихся к качке. – А он у меня … эта…, – Грибофф тщательно ощупывал карманы. В кармане джинсов он что-то неожиданно для себя нащупал, удивился, ещё раз пощупал, победоносно рыгнул и вытащил… маринованный огурец.

– Опа. А не тут у меня паспорт, – прокомментировал он и откусил от овоща.

– А ихде? – у лодочника зародилась надежда на избавление от опасной алкашни.

– В этой самой... в куртке, – развёл руками Грибофф.

– А ихде куртка? – наседал мужик, благо надежда становилась ощутимей. – Ну… Наверное осталась там, где я блевал, – парировал Грибофф, честно глядя в глаза.

– Ага! А вот не положено без пачпорта! – надежда лодочника окончательно окрепла и расправила крылья.

– Послушай-ка, любезный! – выступил вперёд Шурик и достал из кармана складной нож.

– Эей, ребятушки, не губите! – вид ножа со следами куриной крови не только пообломал крылья надеждам мужика, но и вообще как-то слегка его удручил.

Последовавший компромисс устроил обе высокие договаривающиеся стороны:

– Восемь лодок всё равно дать не могу – тока три в наличии. Если потоните, то и чёрт с вами!

– Прекрасно! Нас устроят три этих прекрасных шхуны. Гранд мерси, мон шери! Держи пиастры. Флот её Величества у тебя в долгу.

– Господа корсары, вперёд!

И друзья-алкоголики, с улюлюканьем и матюгами попадав в лодки, вышли в открытое

море под флагом семейных трусов Грибоффа. Да-да, именно семейных трусов

неоднозначной расцветки, надетых на палку…

Через сорок минут плаванья Грибофф перестал петь народную баварскую песню, раскачивая в такт одну из наших лодок, так что она черпала воду обоими бортами, и объявил: «Чертовски хочется отлить. Друзья мои, пора подставить пипиську солёным ветрам...». С этими словами он встал на колени на самом носу лодки, достал из ширинки свой увесистый якорь и, прогнувшись с треском в позвонках, принялся золотить воды Клязьмы. И вот тут его угораздило разглядеть вдали чужую лодку. Она безмятежно кружилась посередь речки, в то время как наша эскадра потихоньку к ней приближалась. Лодка с Грибоффом на носу шла в авангарде, и, указывая свободной рукой вдаль, наш адмирал возопил:

– О майн либер гот! Флибустьеры! Знаете, что я вижу? Я вижу добычу! Крюйс-брам-стаксель мне в жопу, если на этой посудине нечем поживиться! Будем брать! Вперёёёёёёёёёёд!!!

И эскадра послушно устремилась к добыче. Флагманский корабль, прямо скажем, выглядел устрашающе: не переставая отливать, благо было чем, Грибофф возвышался на носу шхуны подобно фигуре, вырезанной на форштевне, и орал дурным голосом:

«На абордаж, ёп вашу мать!». На корме сидел Женич с длинной палкой в руках, на которой реяли семейники Грибоффа, наводящие ужас своим веселёньким колором. Роль гребцов исполняли Пятибратор и Толик, оглашающие тишину водной поверхности ритмичными воплями в такт взмахам вёсел: «Иииееераз, бля! Иииеееераз, бля!». Остальные две шхуны с Оом»ом, Пашей, Шуриком и местами ожившим Йуррой гораздо более скромно шли рядком вслед за флагманом.

Когда цель абордажа приблизилась, Оом»а бросило в жар: в лодке сидела та самая девушка. А с ней та самая бабушка. Несчастные дамы, открыв рты и вытаращив глаза, в ступоре взирали на летящее к ним бортовое орудие Грибоффа, которое он не только не убрал обратно в штаны, но и начал им угрожающе размахивать. В ужасе Оом посмотрел на Шурика. Тот молча кивнул в том смысле, что «Надо перехватывать его к ебени матери!». Диспозиция лодок мгновенно поменялась. В то время как корабль под предводительством Грибоффа нёсся к лодке дамочек, шхуны под командованием Оом»а и Шурика пытались его нагнать по флангам и перехватить. На самом подходе к оцепеневшим от ужаса женщинам, когда лодка Грибоффа уже грозила вот-вот протаранить их, шхунам Шурика и Оом’а удалось обойти её на полкорпуса и одним рывком синхронно сблизиться справа и слева, столкнувшись носами прямо перед ней и образовав букву «эл», в основание которой через секунду и врезался форштевень флагмана эскадры...

От сильного удара Грибофф, словно ядро из пушки, вылетел с носа лодки и, продолжая размахивать своим торчащим из штанов абордажным крюком с воплем «Ёпанаааааааааа!» спикировал над лодкой дамочек. Думаю читатель не сильно удивится тому, что в полёте Грибофф врезался во внучку и увлёк её за собой в воду с оглушительным всплеском...





Глава 8 (фольклорная): На деревне

Пока Грибофф сушил свою одежду на шампурах над тлеющими углями, остальные решили

организовать прод-отряд для отправки в ближайшую деревню за закуской. Не прошло и часа, как отряд из пяти человек уже маршировал сквозь ночь в направлении деревни. Если морскими войсками командовал Грибофф, то за сухопутные отвечал Йурра.

Йурра, эстонец по национальности, но проживший большую часть жизни в Москве, являл собою носителя великоимперских настроений. Помешанный на военщине и тоскующий по мощи СССР, он имел дома карабин «Сайга», пару наручников, три полных комплекта камуфляжа и сапёрную лопатку. Вот и сейчас он шёл впереди отряда в камуфляжном тельнике и штанах, с армейскими бирками на шее и сапёрной лопаткой в руках. Следующая за ним четвёрка в дугу упитых призывников пыталась маршировать в ногу и чеканить шаг, отчего наводила ещё больший ужас на редких встречных путников. «Песню запе-вай!», - скомандовал Йурра и отряд вошёл в деревню...

Деревенские старушки сидели на завалинке и, луцкая семАчки, спорили о политике.

– А хоть бы и пьёть! Зато он о простых людЯх думает! Верю в Борис Николаича! – Ишь ты! О каких-таких простых? Прямо проснулся Ельцин твой и давай о Никодимовне думать – здорова ли, сыта ли.

– Ой, а то твоему Зюганову не спится, коли ты не поужинала…

«А молодоооооваааа командиииираааа несли с пробитой головооой..» – полит-дебаты прервались нестройным хоровым пением. Из вечерней темноты к завалинке вышла сапёрная лопатка. За ней появился Йурра, а за ним и все остальные. Йурра скомандовал: «Стой, раз-два! На-лееее-во! Тпруууу, бля! Равнение на бабулек!». Бабульки тут же засобирались по домам. Однако Йурра перехватил инициативу вопросом:

– Мать, – обратился он к ближайшей старушке доверительным шёпотом, почёсывая лопаткой ухо, – а много ли в деревне наших?

– Хватает, милок, хватает, – насторожилась «мать», мудро решив не уточнять, о каких «наших» идёт речь.

– Нда?.. А как вы вообще относитесь к очагу мирового терроризма – Чечне? –продолжил допрос Йурра.

– Отрицательно, милок, отрицательно: не любим мы этих чеченов проклятых, –отрапортовала бабулька и, уже обращаясь к подругам, запричитала, – Ой, чавой-то надуло мене всю, пойду-ка я до дому.

– Да и нам уже пора, и мы пойдём, – поддержали подруги. – Мать, нам бы хлеба чуток, – напомнил о себе Йурра, постукивая лопаткой по камуфлированной лодыжке.

– Да что ты, милок, голодаем мы туточки, пенсия маленькая, а в огороде старыя мы ужо копаться-то, – запричитали старушки, мелкими шажками продвигаясь вдоль забора от греха подальше.

– А может всё-таки пару крошек найдётся, – вышел вперёд Пятибратор, доставая внушающий уважение кошелёк (папа у него был дюже боХатый), – Не обидим. – Ой, да уж чаво-нить наверняка найду, ежели поискать-то, – мгновенно оживилась первая старушка, – Пойдёмте до хаты, к сестрице моей внучка приехала, так она уж и состряпала кой-чаво наверняка.

Надо ли говорить, что, ввалившись в хату и обнаружив там ту самую бабушку, и ту

самую внучку из лодки (Гоголь со своей немой сценой из «»Ревизора»» глотает

окурки), отряд был вынужден поспешно ретироваться под напором ссаных тряпок и

печного ухвата…



Глава 9 (электрическая): Об умение правильно сунуть

Уже глубокой ночью в номерах разгром комнаты №27 начался с того, что в магнитофоне сели батарейки. Паша осмотрел магнитофон, поглядел на розетки в стене и с видом профессионала молвил:

– Бля буду, нужен провод.

– Щас! Момент! Достанем! – Йурра схватил складной нож Шурика и устремился к двери. Рванул на себя дверную ручку и вырвал её с корнем. – Йурра, ОТ себя!

– Понял вас! – согласился Йурра, справился с дверью и маршем двинулся в неизвестном направлении.

– Да, блин… Этот достанет, – поверил в друга Паша.

Через двадцать минут Йурра вернулся:

– Вот! – в руке он держал кусок какого-то толстого провода. – Йуррик, это не подходит – нужна пара, к тому же у нас всё равно нет штепселя, – разочаровал добытчика Паша.

– Пара? Штепсель? – оживился Женич, – Йуррик, дай-ка ножик!

– На, – Йурра редко утомлял длинными фразами.

– Етитькина титька! Йурра, а что с ножом? – на лезвии ножа красовались две здоровенные, дочерна закоптившиеся полукруглые выбоины. – А куй его знает! – честно ответил Йурра, резко встал и целенаправленно продефилировал на балкон с неудержимыми позывами к йогуртизированию.

В этот момент из сортира вернулся давно отсутствовавший Толик:

– Ёптыть! На нашем этаже уже сортир засорился. Неужели трудно блевать с балкона? Ааа, я смотрю уже. Ну слава богу, дошло. Прикиньте, щаз отливал на третьем этаже, так там света нет, и монтёр с проводкой ебётся – грит, какой-то дятел умудрился вырезать кусок высоковольтного провода из щита. Там до сих пор всё дымится. Чума! Крутой видать дятел, коли не убило нахер. – Толя, хочешь познакомиться с этим дятлом? – глубоко вздохнул Шурик.

– Йурра??? – угадал Толик.

– Без комментариев, Толя, без комментариев.

– Ндааааа... Электрик эстонский, мля! Женич, ты что-то вроде про штепсель говорил, – напомнил Паша.

– А, ну да, – Женич допил стакан, подошёл к настенному бра и одним махом срезал ножом нижнюю часть провода вместе со штепселем. – Ну вот: и пара, и штепсель! – Голова! – похвалил Паша, после чего приладил провод к магнитофону, залепив его жвачкой.

– Ну-ка, – сказал он, собираясь сунуть штепсель в одну из розеток на стене.

– Паш, там одна из розеток для бритвы, не перепутай, – предупредил Женич.

– Спокуха, не глядя тока член суют! – резонно заметил Паша и сунул…

Когда через полчаса в комнату, освещая себе путь фонариком, вошёл монтёр, дым

уже рассеялся, перегоревший магнитофон успели выкинуть с балкона, а провод на

ощупь отодрали с треском от стены и спрятали. Но бутылку ему всё равно пришлось

жертвовать, ибо только она могла помочь монтёру забыть о необходимости сообщить

администратору о стёкшем на пол сгустке оплывшей пластмассы, который в прошлой

жизни был розеткой для бритвы, и выжженном квадратном метре обоев вокруг неё…



Глава 10 (познавательная): О межкультурной коммуникации



Коллективный градус продолжал нарастать, а водка всё не кончалась. Это были те молодые светлые годы, когда после йогурта люди возвращались за стол с целью добавить – и праздник продолжался. За столом снова балагурил Грибофф. Он повествовал о своей поездке в Баварию, которая произошла ещё в конце восьмидесятых:

– Ну, вы ведь понимаете, иностранцы и щас о нас мало чего знают, а тогда ваще никуя не ведали. Стандартный набор – водка, икра, зима, медведи на улицах. И заепли порядком меня местные подростки тупыми вопросами типа «»А правда, что у вас шапка-ушанка – женский летний головной убор? А у вас действительно в меню школьных обедов водка входит?»». Ну, я и принялся развлекаться. Выходим на улицу, я херак к автомобилю – по капоту обеими ладонями шарю, щупаю типа. Они ко мне – мол, чё такое? А я грю – «»А из чего это у вас они сделаны?»». Мне отвечают: «»Ну как, – метал, пластик, прочая куйня.. А у вас в Москве разве не так?»». Я грю – «»Нееее… У нас из дерева. В Сибири сосны рубят, там же и машины сколачивают, потом на собачьих упряжках тащат до Урала – а там уже и железная дорога есть – паровозы ходят.»» Они – «»Бляяя, как из дерева??? А лобовое стекло??»» А я им – «»А куйли, спереди между досочками щели оставляют специальные – сквозь них и зырим. А зырить надо внимательно – не дай бог медведя кого-нить заденешь, так он разозлится и колымагу эту деревянную накуй разнесёт в щепки, не сбежишь, не скроешься!»» Они – «»Бляяяяя!!! А чё медведей прямо так вот много?»» Я грю – «»А как же! Помню зимой пошли с батяней за дровами. Выходим – куяк, весь подъезд снегом завалило нахер – не выбраться. Ну мы за лопаты. Кое-как расчистили. Тока два шага сделали – из сугроба медведь! Белый! Огромный. Хорошо сосед со второго этажа из окна увидал вовремя – из двустволки положил гада с одного залпа! Мы его потом всю зиму ели!..»»



Глава 11 (добрососедская): Кавказский гость



Под общий пьяный гогот никто не замечал, что в углу комнаты у открытой двери вот уже как полчаса сидела невесть откуда материализовавшаяся блондинка. Но вот гогот на какой-то момент затих и в образовавшейся паузе таинственная незнакомка громка икнула.

– Что за накуй! Ты откель такая блондинистая? – галантно осведомился Пятибратор.

– Оттуда, – ответствовала блондинка, неопределённо махнув рукой, и снова икнула.

Блондинка была в дымину.

– Меня зовут Павел. Водки налить? – поддержал беседу Паша.

– Налить, – не стала скромничать блондинка и беседа потекла…

Ещё через полчасика застолья в дверях возник парень лет двадцати восьми, кавказской наружности, недетской окружности и по всему видать было – на бровях. На этот момент в номере кроме блондинки находились Грибофф, Толик, Пятибратор, и спящий на кровати Женич. С трудом отлипнув от дверного косяка, кавказец ввалился в комнату:

– Свэтка, зараза, я тэбя ищу вэздэ, а ты тут. Нэхорошо, сушай, да.

– Артур, иди на хуй! Мне и тут нравится. С ребятами. Правда, ребята?

– Нууууу…. – задумались ребята.

– Э, какой-такой нравица? Куда тэбе нравица? Ааааа, я понял, сушай! – Артур резко повернулся к Грибоффу, сидящему на краю кровати. – Ты её эбал, да? – Да, – зачем-то подтвердил Грибофф. – Мы нежно полюбили друг друга и решили пожениться.

Артур явно расстроился. Он схватил стул и обрушил его на голову сидящего Грибоффа. Стул распался на части, которые осыпались на пол вместе с осколками двух плафонов с задетой при замахе люстры. Грибофф поднял чистый, местами детский взгляд на Артура и осведомился:

– Ты что, дурак? – при этом он зевнул.

Артур замялся. Такая реакция его морально надломила. Тогда он не придумал ничего лучше, как перевернуть стол с останками шпрот и пустыми бутылками и долбануть им по спине спящего Женича. У стола отвалились три ножки. Матрасная часть кровати с грохотом провалилась внутрь деревянного каркаса. Женич не проснулся.

Подобным непротивлением насилию Артур был окончательно раздавлен. В нервном истощении он опустился на кровать рядом с Грибоффом:

– Она мэня доконает, – вздохнул он, проводя взглядом «»Свэтку»», удаляющуюся несимметричным слаломом.

– А чё так? – поинтересовался Грибофф.

– Падазрэваю, что блядь, – пожаловался Артур.

– Ну так у каждой женщины недостаток есть, – подбодрил незлопамятный Грибофф. –

Вот возьми Еву. Ну, всем хороша была баба. Но нахера яблоки немытые жрать было??

– Эва? Красывое у твоей жэншины имя, – продемонстрировал свои три класса образования Артур, – А водка эсть?

– Эсть!

В этот момент в комнату вошёл Шурик и объявил:

– Поздравляю вас, у нас горе: Толик – Бэтман…





Глава 12 (голливудская): Бэтман и голые жопы



Толик был совершенно адекватным парнем. И выпить мог много. Но иногда случалось, что по пьяни его клинило – и тогда он становился Бэтманом. Когда-то этому искусству перевоплощения его научил Йурра. Научил и забыл. Но Толик забывать отказывался, как ни упрашивали. Происходило это с ним вне зависимости от лунных фаз и места нахождения. Например, возвращаясь с пьянок на метро, он не раз прямо в вагоне к неописуемому восторгу пассажиров цеплялся ногами за верхний поручень, раскачивался вниз головой, хлопая полами своей куртки (при этом на пол со звоном падали ключи, пропуск, проездной, мелочь и прочая куйня), и с остервенением рычал: «»Я Бэтмааааааан!!!»». Затем он принимался носиться по вагону взад-вперёд, продолжая хлопать импровизированными крыльями и не переставая информировать общественность о том, что он Бэтман и «»всех отъебёт»». И это нормально. Это молодость, это алкоголь. Но дело в том, что это шоу порой продолжалось не меньше двух-трёх часов. И это утомляло.

Поэтому когда Шурик сообщил друзьям о сеем прискорбном перевоплощении, ребята слегка приуныли. Собственно они даже и приуныть не успели, потому как сразу за Шуриком в номер ворвался ужас, летящий на крыльях ночи, – Толик-он-же-Бэтман собственной персоной. На голове у него был разодранный пакет из-под молока, с плеч ниспадал постельный плед, на губах играла зловещая улыбка. Парень был в образе.

– Я Бэтмаааааан!!! – возвестил Толик и просочился в комнату.

Ситуация стала очевидной: если ничего не произойдёт из ряда вон, то театр одного актёра растянется на часы. Скажу сразу – произошло.

Сначала друзья попытались запереть Толика в шкафу. Но не это спасло их, ибо Толик вышел из шкафа через бортовую стенку (а шкаф сложился вовнутрь). После чего, пробежавшись по комнате – простите, – пролетев по комнате на пледо-крыльях и пообещав в очередной раз «»всех отъебать»», Толик выскочил на балкон. А вот там, несмотря на ночную темень, он разглядел (у Бэтманов отличное зрение) три голые задницы – внизу недалеко от балкона под сенью деревьев присели пописать три девчонки. В тишине раздавалось лишь журчание и треск цикад. Толик мгновенно прочувствовал момент – девушки в потенциале существенно расширяли аудиторию его выступления. Вот это-то и спасло его друзей.

Встав на какие-то железки, Толик простёр руки-крылья в стороны и, набрав полную грудь воздуха, навалился грудью на балконную перекладину. Трухлявая перекладина затрещала.

– Я БэтмаааааААААААААААААААА…, – орал Толик, проломив грудью перекладину и падая

со второго этажа носом в мягкую почву.

Не допИсав, с нижнего старта насмерть перепуганные девчонки стремглав ломанулись

сквозь кусты прочь, на ходу натягивая трусы и сверкая жопами, под добрый гогот

Йурры, по-прежнему йогуртившего с соседнего балкона…



Эпилог

Много чего ещё было этой ночью: и выведение Толика из комы, и разматывание всех пожарных шлангов в корпусе, и балконный йогурт на брудершафт, и попытка повеситься на туалетной бумаге, и пение матерных серенад под окнами администраторши – всего не расскажешь. Да и не к чему.

Короче говоря, настало утро. Паша проснулся под уцелевшим столом и, стукнувшись лбом, удивился низости потолков. Женич проснулся весь в шпротах и удивился, когда мы успели сходить на рыбалку. Йурра проснулся с дискомфортом в промежности и удивился торчащей у него из ширинки сапёрной лопатке. Пятибратор проснулся и удивился сапёрной лопатке, торчащей из ширинки Йурры. Оом проснулся и удивился, что сапёрная лопатка торчит всего лишь из ширинки. Толик проснулся с пакетом молока на голове и не удивился этому. Шурик проснулся и удивился тому, что он проснулся. А Грибофф не проснулся. Проснулся он только, когда ему налили холодной воды в штаны.

После жизнеутверждающей фразы Женича «»Шурик, пиздуй за кефиром, спасай людей!»» друзья потихонечку похмелились заныканной Толиком накануне бутылкой водки и принялись крепко думать. А подумать было над чем – ибо предстояло сдавать номера, а платить штраф за ущерб ой как не хотелось. Да и не хватило бы даже всех денег Пятибратора. Первая комната практически не пострадала – там тока спали. Но вот вторая: расплавленная розетка, сожжённые обои, отрезанный шнур, провалившаяся кровать, раскуроченный шкаф, стол без ножек, раздолбанный стул, проломанная балконная перекладина, два разбитых плафона, вырванная дверная ручка и всеразличная куйня по мелочи – таков был убедительный итог состоявшегося праздника. В результате решили сделать косметический ремонт-наёпку – по возможности устранить явные признаки погрома и надеяться, что проканает. Мебель сложили словно кубики и подпёрли, чем могли. Переставили шкаф, чтобы закрыть обои, отрезанный шнур и розетку. Оставшийся плафон сняли и выкинули, типа так и було – ваще без плафонов. Ручку дверную вставили, но трогать её было нельзя. Как и всё остальное. Иначе катастрофа.

Пришла горничная. Ей галантно открыли дверь (чтоб сама за ручку не схватилась) и затаили дыхание. Горничная постояла, посмотрела и потребовала с друзей-алкоголиков несколько рублей за утерю полотенец, которые им вообще не выдавали.

Так проходили студенческие годы…

---

[evassanna]

Ничто так не снимает сонливость,

как чашечка крепкого, сладкого, горячего кофе,

вылитая на живот.

---

[The only one]

Всем сюда!!



звук вклучить!



Очень смешной ролик.. http://members.aon.at/pcnet/lachen/stfu.htm

---

[Liliya=))]

Спит убитая лисичка,

Спит задушенная птичка,

Обезглавленный хомяк,

Посмотри-ка, как обмяк,

Утонув в зловонной жиже,

Спят в аквариуме мыши,

А на высохшем полу

Рыбки кучкой спят в углу.

Спят в пробирке эмбрионы,

Спят в Египте фараоны,

А в Московском мавзолее

Ленин спит, блаженно млея

Ошибившись только раз,

Спят саперы в этот час.

В паутине дремлет мушка...

Спи, не то прибью подушкой!



Баю-баюшки-баю,

Не ложися на краю.

Придет серенький волчок,

И укусит за бочок.

Разгрызет тебе он почки

На мельчайшие кусочки.

Съест мозги, кишки, желудок,

Ненасытнейший ублюдок.

Перекусит позвоночник,

Мерзкий, гадкий полуночник.

Будет долго он жевать,

А потом пойдет блевать!

Ты невкусный и противный,

Горький, пьяный, никотинный.

Героин себе колол,

Нюхал клей "Момент", осел.

Не фиг дурью-то страдать,

Детям ночью надо спать!

......Баю-баюшки-баю,

Не ложися на краю.

И чтоб не пришел волчок,

Сомкни глазки и молчок.



Спят усталые вампиры, ведьмы спят.

Hа болотах злые монстры ждут ребят.

Даже Крюгер спать ложится,

Чтобы ночью нам присниться.

Ты им пожелай

Баю-бай!

---

[The only one]

Люди наполняйте в коментариях свои смешные картинки...будет веселее

и если вы умеете ставьте их под превью..я просто не умею...

так что жду в коментах ещё смешные картинки от вас...

---

И снова мрем

[gicha]

Эта история о том, как мы с моим лучшым другом пигмеем-альбиносом вадиком наебенились в первый рас вотки. На дворе стоял класс седьмой или восьмой, точно не помню. Пили пузырь на троих на заднем дворе школы перед уроком физкультуры, истессна. Так случилось, шта третий товарисч после первых ста грамм ублевался и окуклился нахуй на травке - а мы с вадькой как элементы сознательные раздавили оставшиеся грамм 400 в два леца. Здаровья-то дохуищща, ну выпили и выпили, пошли на физкультуру.

. А там эстафеты всякие хуефеты. Становяцца дитишки в две шеренги еблом в затылок и панеслась. Физручка наша такую вот хуйню строевую обожала нах мылом не корми - фсех кстати мальчиками пачиму-то называла, даже девочек. Естафета карочи та хуйня-хуйней была - хватаешь мяч, ведёшь ево как в баскитболе до противоположной стенки, таким же макаром абратно, атдаёшь следующему и тусуесся ф конец шеренги курить. Вопщим построился весь класс как нада, в две шеренги - я понятно за вадиком сразу встал, упираюсь падбаротком в ево альбиносий затылок, штобы не упасть нахуй - мы ж с ним уже синие нармальна так, стоим блять как ивы на ветру суканах из стороны в сторону блять, нарушаем линейность шыренги к хуям. Девочки наши целочки на нас паглядывают с атвращением типа фи какая мерзасть пьяная - а у нас с вадькой лыбы блять аж ёбла трескаюцца ну и глаза у обоих друг друга нахуй пасылают, эт панятно, эт как у фсех. Вот, а у вадика вопщим и щас-то ласты триццать шестово сука размера, а в ту пору и падавно - короче, для ево веса тагдашнева, не превышаюсчего я думаю тяжести годовалово тушкана, 200 грамм вотки эт пездетс какая анастезия суканах, смертельная блять.

. Тут физручка даёт атмашку типа паехали, мальчики! - и понеслась блять - шум, гам, хто-та бегает, падает, хто-та кричит и прочее - движуха вопщим ниибацца. Ну и к тому маменту когда вадька оказался на переднем плане я уже полноценно держал ево на руках, без палева так - под мышки ево сзади опхватил, на ево же лысину жбаном упираюсь, а он сцука мне на грабли исчо слюни пускать умудряецца. Такая вопщим конструкцыя из нас забавная получилась скажу я вам, пездетс просто, - чудиса эквилибристики нах. А вокруг блять ажыотаж, естафета суканах, все чота арут друг другу типа давай!-давай!, там, быстрей!блять. Мы стоим ис паследних сил уже, я чую вадик окончательно обрыбиваецца, чо-та там мычит уже и медлинно так уходит внис. Тока я собрался товарисча поддержать, как он получает пас мячом в лобную долю, - хуяк! - и тут неожиданно к вадику возвращаецца сознание и он такой на бодряках типа а!?чо!?где!? хватает мяч и в бой блять. Вадик ваще пацан спортивный фсекда был и эти вот рефлексы типа схватить-съебацца у нево на генетическом сцука уровне. Вот и здесь, мячом, как грица, завладел и уёбывать бля куда глаза глядять. А глазьев-та сцука целых два, и глядять они паходу в разные стороны ваще, так што траектория движения у вадика была замысловатая как весь пездетс и непрецказуемая как у умной американской ракеты тамагаффк, бля буду.

. Зал помню у нас ебанических размеров был и пол-дистанции вадик пробежал ваще не выпуская мяча из рук - прижал ево к своему тельцу проспиртованному, как блять блокадный с куском хлеба нах. Ниибаца красочно дополняло иллюзию ещо и то, што он постоянно воровато оглядывался (видима в поисках ворот команды противника). Карочи, к тому моменту когда вадик вдуплился што ето нихуя не футбол и даже не регби там какое-нить, а просто естафета, он вышел на прямую и скорость падлец набрал неебическую просто - летел так, шта щоки в паруса раздулись, а пятки по затылку хуярили беспезды. Вдобавок начал вести мяч как и полагаецца, по-баскетбольному, тут, как вы понимаете, есчо и руки пришлось задействовать (со стороны ваще азис - руки-ноги-голова или бешенство конечностей блять… макаки на льду - безумству храбрых паём мы пестню нах…). Баскетболист-то из вадика и так говняный, а если в ём есчо полпузыря шнапса плещецца, эт ваще яебу… - вопщим крыльями своими по мячу он попадал редко, но если сука попадал, то ебошил от души и мяч всё время от пола улетал нахуй под паталок, истесна. И вот карочи до стены осталось метров пять, сзади все орут вадик блять давай!давай! - вадик опять сразмаху хуярит сверху по мячу, мяч опять отскакивает до потолка, вадик задирает ебало вверх пытаясь не потерять мяч из виду, я из шеренги мутным взглядом наблюдаю ево розовую макушку и заплетающиеся ноги, а он бежит сука бежит, даже ручонки фперёд выставил типа мяч вовремя поймать… и карочи въёбываецца всем фасадом в ету стену с разбегу и не глядя нах - нна блять!.. - тут же отскакивает, складываецца как вьетнамский диванчик и брык - лежит, блять. Не дышит, блять... Ёбанарот, я прихуел у меня аж глаза повылазили… Мне даже показалось, што в мамент столкновения я слышал звук такой характерный сцука, как если этажа со втарова на асфальт жидким серануть - знаити так, хлюп!… Ваще, откровенно говоря, я ф тот мамент дохуя фсяких там других разнообразных звуков слышал, а перид глазами у меня ваще пездетс цырк шапито нах выступал и как минимум четыре вадика в четыре разные стенки въебались (я ж тоже нажратый был в сисю), паэтому пока я резкость блять навёл вадика уж обступили все. А он бедненький лежит, коленки содрал, ебальник стисал, туловисче отбил… пездетс карочи, ушиб всего вадика нах… Я перисрался нармальна так, думал ебок, обрыбился камрад, подбегаю в истериках - вадик, бля, не умирааааай! хуе-мае… И плачу, плачу… А он сцука ебасос так медлина задрал, глаза собрал в кучу, соплю обратно втянул и улыбацца давай с пузырями… ну типа намана всё, не сцать. Мне полегчало я аж пёрнул.

---

Умираем))

[gicha]

Орфография и грамматика автора сохранена. Автор: Пункт !!! Совсем недавно

судьба в очередной раз свела меня с одним старым знакомым, Стасом,

которого я не видел лет семь. В этой связи я и решил описать несколько

епизодов из жизни этого беспезды знакового в моей жызни персонажа. СВИТЕР

Когда мы с мишей учились в шестом классе, к нам привели Стаса. Человеком

он был нихуя неадекватным, но вроде как не по своей вине. Страдал он от

какого-то там отклонения типа нарколепсии (когда люди засыпают

неожиданно), тока он не засыпал, а залипал. Наглухо причём. То исть

сначала он во што-то фтыкал, а потом ни стого, ни с сего стопарился и

пускал слюну. Приходил в себя только после того, как весь класс с криками

"зырьте, ребза, у ебаната апять боторейки сели!" начинал отвешивать ему

подзатыльники под затылок и подсрачники под сраку. За глаза ево называли

дурачком, но говорить такое в лицо было как-то оскорбительно, поэтому

обозвали стасика нейтрально - писюном. Скоро в школе появилась и писюнова

мама, которая почему-то слёту записала нас с мишей в писюновские друзья и

много чё нам про нево поведала. Оказалось был целый список вещей - типа

"цыклично движущихся блять объектов" и "изображений с яркой цветовой

гаммой", - которые писюну нежелательно было наблюдать вапще, а то была

опасность впасть в канкретна долговременный ступор или хуйвознаит чего

ещё. Остаток того учебного дня миша провёл в тщетных потугах ввести писюна

в кому... - он ходил вокруг него кругами, изображая циклично двигающийся

объект, а через равные промежутки времени вертел у того перед ебалом

цветными карандашами, изображая яркую цветовую гамму. Периодически

пристально смотрел в глаза. Хуй там. Писюн не поддавался.

После уроков мы втроём уже стояли в раздевалке. Раздосадованный такими

несрастухами миша сурово, как блять берия, натягивал на себя свой любимый

чудо-свитер, апогей суканах пост-модернизма, привезённый из каково-то

Чуркистана. Это сейчас, с высоты, тыксызыть, своего опыта, я понимаю, што

на етом предмете одежды силами таджикских ткачей, по совместительству

наркоманов и дальтоников, художественными срецтвами был изображён

героиновый приход, но в ту пору мы были свято уверены, што это пять

зелёных всадников ловют чёрную рыбу в красном поле под палящим фиолетовым

солнцем. Всякий раз, когда миша надевал ету паранойу, превращаясь в

сплошное красно-фиолетовое пятно, у меня возникало навящивое желание

обхватив голову руками бечь нахуй проч с криками типа "Нет! Нет! Только не

мой мозг, ёбаные пришельцы!". Стоило мише выйти в етом свитере на улицу,

как прохожие начинали шарахаццо в стороны, забывая о чём >> тока што

думали, маленькие дети принимались плакать, а молодые барышни - обильно

менструировать. У меня лично, как и у некоторых наших знакомых, свитер

вызывал приступы тошноты и головокружения, поетому я старался смотреть по

возможности в пол. То исть, как вы панимаити, на блёкло-сером

раздевалочном фоне мишин свитер нихуёво выделялся. Да хули там, скажу

больше - не существует в природе вапще такого фона, на котором этот ебучий

аксессуар не выделялся бы нах. Хотя если вы блять нароете где-нить

летающую тарелку с агромной надписью ЗЕМЛЯНЕ!МЫ ПРИШЛИ С МИРОМ! - то

можете смело, одев мишин свитер, встать рядом - такие весчи идеально

суканах дополняют друк друга. Красное пятно блякнуло што-то вроде

"щасливо, пацаны" и уплыло в сторону выхода. Оторвав глаза от пола, я

увидел писюна. У писюна было такое ебало, как будто он всю сука ночь ловил

чорную рыбу с зелёными всадниками и теперь стоял передо мной типа

заёбанный - с подкашивающимися ногами, отклянченой губой и тупым взглядом.

В тот раз он залип основательно, я ево минут 15 откачивал. Мише сказал

сжечь свитер нахуй.

Была у писюна кошка, звали Дусей. Дуся была нещадно пезданутое жывотное —

въёбывалась с разбегу в стены, промахивалась нахуй мимо миски с молоком

харей в пол, корчила непанятные ебала. Дусей, хстати, она была чиста

формально, паскольку отзывалась и на Дусю, и на Васю с Петей, и на "пошла

на ~~".

В общем Дуся была не жилец палюбому – каску у неё снесло при рождении, и

по законам природы она должна была скопытицца фпезду ещё в раннем децтве,

когда вместо титьки тыкалась еблищем маме в сраку – но тут блять в планы

естественнаго отбора вмешался известный гринписовец писюн.

Дефективную Дусю он нарыл на какой-та памойке и припёр, естесна, в дом –

ето паходу был ваще последний раз, когда писюн полноценно держал лохматую

бестию в руках, патаму как, когда Дуся подросла и превратилась в

трёхцветную лопоухо-косоглазую паибень, она начала двигацца и ~~ ты её

поймаешь блять.

Двигалась Дуся оченно резво – создавалось впечатление што даже срала на

ходу, а если задерживалась в адном месте больше десьти сикунд, значит либо

спала, либо отъехала нахуй. Ну или задумалась - периодически с ней

случались кратковременные приступы спокойствия: она ни с таво, ни с сево

замирала, таращила косые банки в неизвесном направлении и напряжённо

ожидала в какое полушарие ёбнет моча на етот раз – ну и в зависимости от

результата через полторы секунды начинала отчаянно щемицца либо влево,

либо вправо, затем обычно въёбывалась жбаном в стену, отскочив сломя

голову хуярила в противоположную сторону, въёбывалась в дверь и ахуев от

такого обилия препяцтвий начинала щемицца вверх па шторам. Там, где-нить

сука под паталком вдруг опять замирала с таким ебалом типа "во, бля: где

ето я?..", снова задумывалась, неожиданно пукала, с перепугу въёбывалась

тыквой в багету, падала сракой на подоконник и по новой начинала гонзать

по жилплощади – шерсть дыбом, глаза на выкате блять.

Мне думаецца, што именно так выглядел бы кошачий вариант гибрида Алины

Кабаевой и Жанны сука Агузаровой. Наблюдая такую поеботу, Миша

неоднократно говорил писюну, типа "писюн, она у тебя походу слепая ваще:"

"Да не, не: - успокаивал себя Писюн – проста ёбнутая."



Поначалу дусина движуха вызывала у меня дезориентацию и приступы марской

болезни, а Миша её ваще боялся и не любил совсем. Потомушто один раз,

нихуя неразглядев Дусю на фоне писюновского ковра (связанного наверно тем

же дальтоником, который мише свитер красный захуярил), миша наступил на

ейный ебальник, а поскольку Дуся пачимуто мяукать не умела нихера, издавая

заместо етого какие-то кряхтяще-пердящие гортанные звуки на манер

тувинских духовых инструментов, она со всей своей кошачей пезданутости

начала сцука страшным тувинским голосом орать – я, чесно признаюсь, малёха

припустил жыдким в трусники, а вот 12-ти летний Миша впервые в своей жызни

схватился за серце, а когда отошёл, начал Дусю ненавидить лютой

ненавистью.



И вот однажды, когда писюн в очередной раз ушёл посрать и залип в толчке

на полчаса, разглядывая в унитазе чудные какашные узоры, мы с Мишей

остались тупить в писюновской комнате в два рыла. Тут я обратил внимание,

што Дуся заговорщицки выглядывает из-за кресла и щуря один глаз палит в

мишину сторону. Я Мише ето дело показал и только хотел уже чё-то по этому

поводу пиздануть, как вдруг Миша, внук ворошиловского стрелка, нихуя не

растерявшись, мощным вдохом собрал все плескавшиеся в голове сопли (грамм

думаю 200, не меньше - зима была) и смачно с присвистом форчманул Дусе

прям в летсо.

Я даже растерялся как-то. Дуся пролетела всего-то метра полтора, зато с

такими выебами, што Алине Кабаевой и не снилось нах.



Через пару дней Дуся начала по-маленьку облазить. Писюн говорил што ето на

нервной почве, но мы-то с мишей знали, што после такого заряда гайморита в

голову ваще не жывут – так што ей ещё повезло, можно сказать.



А писюновская мама походу стреманулась, што кошке настает постепенный

пездец и купила писюну на замену большова такого хуйпойми африканского

попугая по кличке Розелло нах. Продавец её пролечил што Розелло пездец

какой умный и говорящий, схватывает типа всё на лету, ~~ заткнёшь.

Но Розелло почему-то оказался на редкость тупым ебланом. В течение недели

мы с мишей учили его говорить одно единственное слово "писюн". День изо

дня мы ебли ему мозг часа наверна по два, штоб не спизднуть, ": писюн,

писюн, писюн,: говори сука ебаная - писюн, писюн: вот веть педораз: писюн,

писюн" - ну и в таком духе; под конец даже нещасная облезлая Дуся, не

выдержав такова напора, корча ебало и заикаясь начала гудеть што-то

подозрительно напоминающее слово "писюн", лишь бы мы заткнулись нахуй. А

Розелле хоть бы ~~ - сидел в углу клетки, таращил полные непонимания глаза

и обильно серил.



Миша уже хотел писюна разачаравать, типа "писюн, он у тебя походу глухой

ваще.", но как выяснилось, Розелло был нихуя не глухой, а даже савсем

наоборот. Всё это время хитрый пернатый слушал: набирался, тыксызыть,

сеансу.

Через пару недель етот пидар выдал всё - и "писюн", и "сука ебаная", и

"педораз" с "мудаком", и ещё целый ряд окологинекологических терминов,

смысл которых я узнал только несколько лет спустя. Писюн с мамой были в

шоке канешна.

И веть, што характерно, не наебал продавец – действительно ~~ заткнёшь.

В качестве бесплатного дополнения к выученным словам Розелло научился

кряхтеть, пердеть, лихо подражать звуку проезжающего трамвая и звонко

посвистывать. Причём делал он ето, походу, круглосуточно, потому как писюн

приходил в школу с таким помятым видом, как будто всю ночь катался на

трамвае в шумной компании милицейских свистков. К тому же, по ево словам,

Дуся сильно нервничала.



А Дуся на самом деле сходила нахуй с ума. То исть она и так была

припизднута нехуёво, но с появлением Розеллы её стали покидать последние

остатки разума.

Если раньше Дуся слушала тока то, што пиздят голоса в ейной голове, то

теперь к этой неебической толпе добавился и левитан с крыльями, который

походу наглухо забивал Дусе все сигналы с Марса. Ну и в один прекрасный

день мы с Мишей стали свидетелями таво, как Дуся, чуйствуя видимо близкую

кончину от помутнения рассудка, решила напоследок во што бы то ни стало

вточить говорящего окорока.

Сам Розелло к тому моменту времени уже надрочился открывать клетку изнутри

и по-хозяйски вылазить на крышу подышать воздухом, причём проделывал всё

это не прекращая пездеть ни на секунду ваще. С крыши своей клетки Розелло

как козырной страус выглядывал в окно, обсуждал сам с собой последние

новости и попутно подслушивал всякие гадости штоб вечером опять ошарашить

писюновскую маму очередным хитровыебанным матюком.

Улучив один из таких моментов, потерявшая всякую надежду, окончательно

охуевшая Дуся, изо всех сил стараясь не палицца, полезла ёпт за добычей на

клетку.

Выкатив фары от волнения и еле сдерживая метеоризьм, Дуся приблизилась к

Розеллу вплотную и застыла. Всё, - подумали мы с мишей, - пезда рулю: Но в

етот момент Розелло медленно повернулся, и, увидев перед ебалом такую

хуйню (Дуся бешено вращала глазами и мелко тряслась), оценил апстанофку,

неспешно так прицелился и как заправский скотобой уебал Дусе клювом прям

промеж ухоф. Тюк, блять: Досмотрев как Дуся ссыпалась на половичок,

Розелло звонко присвистнул и продолжил пездеть.



Все остались жывы вопщим. Не знаю, што за нервные центры в кошачьей голове

поразил удар африканскаво Розеллы, но облазить после етого инцидента Дуся

перестала. Зато начала жрать своё гавно, наводя ужас на домочаццев.

---

Заповедник

[gicha]

$1.

Заповедник представляет собой нетронутый заботливыми руками лесной массив размером 7,5 на 40 метров.



$2.

Двигаться по лесу можно только небольшими группами в 20-25 человек. Движение круговое, по часовой стрелке, руки за головой.



$3.

По команде инструктора "Пошли!" турист обязан приступить к сбору даров леса, руководствуясь схемой, на которой указано их точное местоположение.



При обнаружении объекта турист имеет право встать рядом на резиновый коврик и, дав отмашку флажком, подать сигнал голосом: "Плод!" или "Лесной дар!", дожидаясь подхода инструктора. Подоспевший инструктор в зависимости от степени съедобности объекта командует "Фу! Hе замай!" либо "Ахти! Ату его, ату!" - для сбора способом лёжа или с колена.



По окончании прогулки собранные макеты грибов и ягод расставляются в исходные позиции для сбора их последующими группами.



$4.

ЭКЗОТИКА:

a) соловей

б) воробей

в) муравей

г) Дорофей.



В маркированных хвойных пнях предусмотрен пульт с кнопками 1-4, нажатием которых можно востребовать соответственно:

а) пение соловья

б) пение воробья

в) появление муравья (движущаяся модель, увеличено в 500 раз)

г) появление лесничего Дорофея в одежде зажиточного баварского крестьянина 2-й половины 18 века (артист Микольский)

Хоровое пение соловья, муравья, воробья и Дорофья осуществляется одновременной фиксацией всех четырёх кнопок.



$5.

В нашем заповеднике туриста подстерегают следующие ОПАСHОСТИ:



1. Укус гнуса (для любителей острых ощущений).

Для произведения укуса необходимо закатать рукав до локтя и ваткой, смоченной в спирте, протереть участок кожи, предназначенный для поражения голодным паразитом. Стерильным пинцетом дежурный фершал-специалист (артист Микольский) достаёт из баночки и осуществляет контакт насекомого-реципиента с обработанным участком терзаемой плоти с последующей диспансеризацией и стационарным наблюдением в течение 6 лет.



2. Шутиха "Лесной пожар".

При неосторожном наступании на сучок (а) или подорожник (г) неожиданно вспыхивает сильный лесной пожар. Точная имитация его достигается попеременным миганием двух красных лампочек по 40 ватт, звучанием сирены громкостью в 600 децибелл и появлением пожарного гарнизона с одновременным выбросом сплошного слоя пены высотой 2 м 10 см по всей территории лесного массива.



3. "Сюрприз"

а) встреча с мелким хищником

Для получения сюрприза необходимо накануне подать заявку в дирекцию и произвести дополнительную оплату, после чего затаиться и ждать в ночь. Через 4,5 часа на рассвете официант вынесет салат из краба.



б) встреча с крупным хищником

За ту же сумму выйдет сам метрдотель (артист Микольский)



$6.

Знакомство с народными обычаями и лиризмом родной природы:



1. Задумчивое жевание травинки.

Желающие выстраиваются босиком по росту. Hа счёт "раз!" туристы ложатся на спину, на счёт "два!" - потянулись, закинули правые руки за голову, "три" - приступили к задумчивому жеванию зелёной массы выдаваемой из расчёта 1,5-2 центнера на группу.



2. Работа на лесоповале и соревнование с канадским лесорубом (артист Микольский)

Желающим выдаются топоры, пилы, лобзики, паяльники, нательное бельё и по пинте эля. После чего рубахи расхристываются, плечи раззуживаются, лес рубят, щепки летят.



3. Комбинированный аттракцион-сеанс "Лесная глушь да божья благодать".

Группа гуляющих заводится в кусты, где внезапно начинает работать списанный реактивный двигатель ("Лесная глушь".

Через 1,5 часа двигатель отключается - наступает "Божья благодать".



4. Hародные гульбища (игрища, пикники, сейшн, тусовки)

Играющим выдаются расшитые галунами галифе, сапоги всмятку, валенки в мешочке, кокошники, накладные икры, пудреные парики и кислородные маски.

Hужно выстро одеть всё, что дают, топнуть два раза ногой, взяться за мочку уха, плюнуть и сказать: "Чур меня, чур!"



Победителю - бензохлеборезка.



$7.

В случае получения телесных повреждений (мозоль, ушиб, синяк, пролежни, пищевые отравления; рваная, колотая рана, самострел а также умышленное членовредительство с целью преждевременного убытия из заповедника) необходимо принять горизонтальное положение, смочить ранку слюной или обложить мхом по периметру, дожидаясь образования целебной плесени и прибытия незаметных санитаров леса.



- Предусмотрены также специальные дорожки для прогулок босиком - как пеших, так и конных.



- Имеются также эффектные аттракционы "Купание красного коня" (артист Микольский), "Пение у костра и гулянье с девками", "Сбор лекарственных трав", "Цивилизация наступает" и "Лишение девственного леса оной".



По выходе из заповедника не забудьте сдать казённый респиратор, болотные сапоги, коврик и купальную шапочку коня.



Примечание. Заповедник основан Обществом по охране марок с изображением горного архара и патрулируется с вертолётов отрядом юных архаровцев в 600 человек.

ЖЕЛАЕМ ВАМ ПРИЯТHОГО ОТДЫХА!